Пиромания
Обычно пиромания в литературе по психологии и психиатрии трактуется слишком узко, в качестве патологической тяги к поджогам и наблюдению за пожаром. На самом деле сюда же можно отнести ещё и стремление что-то взрывать. В МКБ-10 это явление отнесено к расстройствам привычек и влечений. Всем известно, что наблюдать за огнём хорошо и приятно, как говорится, можно смотреть на огонь и море хоть всю жизнь. Масса людей любит фейерверки, которые устраивают на Новый год и по другим праздникам. В чём разница, чем всё это отличается от патологического влечения к поджогам и взрывам, которое в МКБ-10 имеет свой код F63.1?
Содержание
Пиромания, что такое и как выражается?
Если речь идёт о расстройстве поведения в зрелом возрасте, то присутствуют его характерные черты — практическая ненужность и невозможность отказаться от совершения действия. Разумеется, теоретически остановить-то себя пироман может, он не находится в плену у галлюцинаций, только редко это происходит, а если и происходит, то только на уровне отказа от поджога в одном месте, чтобы совершить его в другом. Если бы ему что-то поджигать и взрывать приказывали голоса, то это уже было бы каким-то из расстройств шизофренического спектра. Тут всё одновременно и сложней и проще. Галлюцинации не заставляют, но элемент принуждения изнутри психики присутствует. У человека возникает тяга к совершению действия, которая представляет собой нечто среднее между азартом, одержимостью и манией. При этом ему мало пойти в лес и разжечь там костёр, не устроит и созерцание пламени камина. Что-то должно гореть так, чтобы это было бедствием.
В судебно-медицинской психиатрии известны случаи, когда отдельные субъекты за свою жизнь умудрялись совершить сотни поджогов. Так же считается, что пироманией иногда страдают некоторые пожарные. Сами поджигают, а потом сами же и тушат дома, магазины, склады, киоски. При этом нужно исключить, что поджигатели скрывают следы какого-то преступления или стремятся к премиям за тушение пожара. Их интересует только сам огонь в виде события, которое относится к разряду чрезвычайных происшествий.
Трудно сказать, что ждёт таких «прометеев» в наши суровые дни, когда общественность всех стран мира опасается угроз терроризма. К счастью, в виде явного расстройства встречается такое очень редко.
В детстве пиромания в мягкой форме касается примерно 40% мальчиков. Да и некоторые девочки тоже любят что-то поджечь или взорвать. В годы СССР то и дело слышались хлопки бомбочек с карбидом. Так же в огонь летели пульки, которые добывались невероятным путём, и баллончики от домашних аппаратов для создания газированных напитков. Иногда юношеская пиромания сочетается с вандализмом. Жители больших городов встречаются с таким явлением редко. А вот провинциалам такая картина хорошо знакома. В годы СССР массовым увлечением было садоводство. Вокруг каждого городка было садов и дач изрядно. Это не дачи в плане коттеджей, а совсем маленькие домики и участок в шесть соток. Потом люди поняли, что всё это хлопотно, долго. Проще покупать в торговых сетях картошку и соленья. Многие товарищества закрыты, а используются по назначению не более 30% старых садов. Ну а садоводами являются чаще всего пенсионеры. Так вот можно найти сотни сгоревших дачных домиков. Молодые люди выискивают заброшенные участки и устраивают ночные пожары. Никакой практической пользы в том нет. Их охватывает жажда хулиганства с непременным поджогом. Так что, пусть и не в классической форме, но это тоже пиромания.
В каком-то более менее интеллигентном виде такое увлечение коснулось и автора этих строк. Уже достаточно взрослым, в 9-ом и 10-ом классе, с одним приятелем мы делали довольно примитивные модели ракет или самолётов. Никак к моделизму такое хобби отнести нельзя. Бралась жесть, находились какие-то трубки, внутрь засыпалась смесь, которая представляла собой примитивный аналог топлива для ракет, и всё это запускалось. Если такая ракета взрывалась на старте, то удовольствия было даже больше. Мы хотя бы делали это на пустырях и соблюдали меры безопасности. Не всегда хорошо, но никто не пострадал. Правда, один раз запустили ракету прямо с балкона, что создало в квартире ужасное задымление. После этого от увлечения отказались.
В общем-то охватывает такое же безудержное стремление что-то делать, как и коллекционеров, всех увлечённых людей. Только радость коллекционеров чем-то обладать, а пиромания — это безудержное желание поджечь, взорвать и посмотреть на то: взрыв или пожар. Визуальная картина разрушения чего-то огнём даёт встряску сознанию. И это вызывает комплекс эмоций, которые и представляют собой самое важное во влечении. Влечёт не столько огонь, сколько собственное состояние.
В лёгкой форме это проходит само по себе, к примеру, после первой же неприятности, как у нас с приятелем. В более серьёзной, когда уже впору говорить про психическое расстройство, излечиться так же трудно, как и от тяги к азартным играм.
Однако можно с огромной долей уверенности утверждать, что такое состояние не существует само по себе у полностью здорового человека. В таком случае нужен комплексный анализ индивидуальных особенностей пациента, и он непременно покажет, что это только одно из проявлений общей личностной и психической патологии.
Вот в этом трудность всех влечений, привычек, всего того, что относится к личностным расстройствам. Тяга человека к спиртному обусловлена его конституцией, а она связана с:
- какими-то расстройствами;
- неврозами;
- возможными психозами.
В результате уже невозможно ставить вопрос о лечении лудомании, клептомании или того же алкоголизма в его отрыве от основного заболевания.
Все проблемы наркологии стоят на том, что люди думают в рамках вопроса «можно ли бросить пить?»… Кому? Правильно ставить вопрос об излечении алкогольной зависимости у личности невротического типа или о том, как избавиться от лудомании пациенту с биполярным аффективным расстройством при текущем эпизоде тяжёлой депрессии с психотическими симптомами. Сразу внимание переключится на основную проблему.
Поэтому и ответ на вопрос о том, что такое пиромания нужно искать где-то на уровне основного синдрома конкретного человека. Думать о том, что за расстройство у него, что вылилось в такую форму тяги к поджогам.
Так поведенческое ли это расстройство? А может быть всё же аффективное?..
Можно подумать, что раз это расстройство поведения, то очень действенными могут оказаться методы когнитивно-познавательной терапии. На практике помогают они далеко не всегда. Полный аналог возможности применения методов КПТ в ходе лечения алкоголизма. Дело в том, что расстройства поведения ближе всего к аффективным, хотя и классифицируются в качестве чего-то, что относится к личностным. На самом же деле поведение объясняется формой мании или гипомании. Уже при подготовке к поджогу или взрыву человек испытывает необъяснимую эйфорию. Она требует появления какого-то события — яркого, значимого, способного захватит внимание целиком. В принципе это могла бы быть любая диверсия, убийство или что-то ещё, такое вот грандиозное. Но пироманы не садисты, они не хотят чужих мучений. Если сгорит дом, и его владельцы будут страдать, то они могут испытать чувство сострадания. К их чести, пироманы способны поджигать и своё имущество. Главное, чтобы картинка события охватила внимание целиком, и стресс погасил бы маниакальную фазу.
Эта область не очень хорошо изучена психологами, потому что пироманов на белом свете очень мало. Однако, если уж искать в их поступках какую-то логику, то она является логикой поведения и мышления человека в маниакальной или смешанной маниакально-депрессивной фазе любого расстройства, при котором уместно говорить про таковую.
Поступок играет роль «громоотвода», благодаря его осознанию человек расслабляется. Как уже говорилось выше, пироманы в дефиците. Тем не менее, из всего того, что про них известно можно сделать одно предположение. И даже не именно о пиромании речь… Мы знаем о наличии убийц-маньяков. Часто их преступления связывают ещё и с половой девиацией. К примеру, садист душит девочку и получает от того чувство экстаза. Это же его успокаивает. Примерно тоже самое ищет и психологический поджигатель. Просто один связал экстаз с убийством девочек, а другой с поджогом. Но экстаз-то им нужен не для нескольких секунд сомнительного удовольствия, а из-за того, что за ним следует релаксация.
Предположение интересно тем, что создаёт своеобразный критерий диагностирования. Если человек способен произнести фразу «пока не сделаю это — не успокоюсь», то он уже пациент. Ну а если ему просто нравится, но он может без этого обойтись, то нет.
Отсюда же сделаем вывод о том, что необходимо в плане экстренной или обычной психотерапии. Всё то, что содействует расслаблению. Конечно, в тяжёлых случаях — медикаменты, а во всех остальных — обучение тому, как получить расслабление без совершения этого поступка «громоотвода».
Загрузка...